Уголовное дело, связываемое следствием ГСУ ГУ МВД � оссии по Санкт-Петербургу и Ленобласти с компаниями «Лайф-из-Гуд», «Гермес» и кооперативом «Бест Вей», уже несколько недель разваливается в суде, который его рассматривает, – Приморском районном суде Санкт-Петербурга.
Linklerin G�r�lmesine �zin Verilmiyor. �ye Ol ya da Giri� Yap
Ни один из выступавших в суде не знает подсудимых лично, никак с ними не взаимодействовали – всего несколько человек из допрошенных видело их в видеороликах компании «Лайф-из-Гуд». «Нулевая» потерпевшая, с заявления которой началось уголовное дело, – Наталья Школьник – вообще отказалась от статуса потерпевшей. Несколько подсудимых были обвинены на основании ее заявления – но она ни на кого из них не смогла верно указать в суде.
Свидетели дают показания, которые резко расходятся с теми, что давали в ходе предварительного следствия. Почти все они вынуждены были в ходе судебного следствия признать, что несколько лет получали значительный пассивный доход благодаря счету в компании «Гермес», причем доход, существенно превысивший вложенное. Теория следствия о том, что за их претензии к «Гермесу» должен заплатить кооператив «Бест Вей», причем за 280 млн претензий почти четырьмя миллиардами, имеющимися на его счетах, опровергнута адвокатами.
Пора возбуждать новое дело, о реальном преступлении: преступном сообществе следователей, прокурорских, «потерпевших» и, возможно, иных лиц, заинтересованных в захвате имущества кооператива «Бест Вей».

Звон Колокольцева
Linklerin G�r�lmesine �zin Verilmiyor. �ye Ol ya da Giri� Yap
Поздравляем вас, гражданин министр, соврамши!
Выступая прошлой осенью в Совете Федерации, министр внутренних дел Владимир Колокольцев рассказывал, о так называемом уголовном деле «Лайф-из-Гуд» – «Гермес» – «Бест Вей», обещал миллиарды рублей ущерба и десятки тысяч потерпевших. Пресс-служба МВД под руководством его боевой подруги Ирины Волк заявила о том, что вскрыта деятельность крупнейшей в истории � оссии финансовой пирамиды.
 
Однако в уголовном деле, расследованном или, вернее сказать, изготовленном ГСУ питерского главка МВД, которое в феврале начал рассматривать Приморский районный суд Санкт-Петербурга, 282 млн рублей ущерба и 221 лицо, признанное следствием потерпевшим: никаких миллиардов и десятков тысяч потерпевших.
 
Министр и его Волк публично солгали – на основе информации, переданной замначальника ГСУ руководителем следственной группы полковником юстиции А.Н. Винокуровым, фактически даже руководившей СГ его заместительницей майором, а затем подполковником юстиции Е.А. Сапетовой по материалам, состряпанным опером УЭБиПК питерского главка МВД майором полиции А.Ю. Машевским, при попустительстве (или соучастии?) начальника ГСУ Негрозова и замначальника Следственного департамента федерального министерства Вохмянина. Полковник и подполковник с примерно пятого-шестого уровня иерархии МВД виляет генералом полиции � оссийской Федерации, постоянным членом Совета безопасности � оссии – это позор для государства.
Так называемые потерпевшие и реально пострадавшие
Большинство «потерпевших» на суде заявляют суммы около 1–2 млн рублей, при этом в ходе судебного следствия выясняется, что они, как правило, получали немалый доход, причем, они еще и налоговые/валютные преступники, так как этот доход не декларировали. Среди «потерпевших» есть граждане, заявляющие смехотворные суммы в 50–70 тыс., то есть количество потерпевших специально накручивалось следствием. И даже с этим накручиванием удалось набрать так мало – учитывая, что у «Гермеса», по данным самого же следствия, более 200 тыс. клиентов в � оссии, а в кооперативе «Бест Вей» – около 20 тыс. пайщиков.
 
То есть большинство и клиентов «Гермеса», и пайщиков кооператива не считают себя потерпевшими от деятельности этих организаций.
 
Судя по тысячам обращений во все инстанции, нескольким волнам митингов, прокатившихся по � оссии, они считают себя потерпевшими от деятельности органов внутренних дел.
 
Ведь именно завербованный питерским УЭБиПК сисадмин российской платежной системы «Гермеса» Набойченко заблокирован и разгромил в феврале 2022 года эту платежную систему, повесив на сайте дисклеймер: «Обращайтесь в правоохранительные органы», что на месяцы прекратило вывод средств. Именно действия правоохранительных органов в отношении компании до и после затруднили вывод средств. Дело в том, что для вывода средств многими использовался механизм p2p, позволяющий не платить комиссию, то есть для вывода средств нужно, чтобы кто-то вносил средства (что, понятно, резко сократилось из-за уголовного дела) и происходил обмен. Однако этот способ не единственный, вывод средств так или иначе осуществляется.
 
Тысячи пайщиков кооператива тем более не считают себя потерпевшими от его деятельности – потому что именно правоохранительные органы воспрепятствовали приобретению недвижимости с помощью кооператива, а она из-за более чем двухлетнего ареста его счетов, на которых около 4 млрд рублей, не может быть приобретена по прежней цене.
 
Именно правоохранительные органы прямо запрещают выплаты пайщикам кооператива, решившим забрать свой пай, – даже по исполнительным листам судов. И клиентам «Гермеса», и пайщикам кооператива правоохранительными органами нанесен колоссальный ущерб – и материальный, и моральный, который они намерены взыскать с государства.
«Следователи»-преступники должны сидеть в тюрьме
Весьма скромный результат следствия МВД был достигнут откровенно преступным путем.
 
1. Некоторые из преступлений следствия были фактически признаны судами. 1 декабря прошлого года Приморский районный суд города Санкт-Петербурга признал незаконным, нарушающим УПК фактический отказ кооперативу в ознакомлении с материалами уголовного дела.При рассмотрении дела в суде выяснилось, что следственная группа ГСУ питерского главка МВД, формально руководимая замначальника ГСУ полковником юстиции А.Н. Винокуровым, а фактически – подполковником юстиции Е.А. Сапетовой, подделала документы. Автор подделки – Сапетова – еще в феврале была уволена из ГСУ «по собственному желанию».
 
Уличенная адвокатами кооператива в нарушении УПК, следственная группа составила письмо об удовлетворении ходатайства задним числом и попыталась представить дело так, что кооператив не получил письмо по своей вине. Ложь была выявлена в том числе и с помощью системы электронного документооборота питерского главка МВД.
 
2. Подделка документов была вынужденным преступлением для сокрытия более серьезного: незаконного содержания под стражей. Следственная группа грубо нарушила права гражданских истцов и ответчиков, потому что без этого нарушения она не успела за 30 суток до истечения предельного срока содержания четверых обвиняемых под стражей начать ознакомление обвиняемых с материалами дела –а это было единственное основание продления им срока содержания под стражей свыше предельного.
 
Следственная группа из-за спешки даже толком не смогла завершить следственные действия, незаконно вела параллельное расследование по «резервному» делу, но позднее, отбросив стыд, из-за отсутствия материала для составления «нужного» обвинительного заключения, незаконно продолжила расследование «основного» дела, в том числе проводила следственные действия, которые, согласно УПК, невозможны после начала ознакомления обвиняемых с материалами дела. Все эти ухищрения были необходимы для того, чтобы ни в коем случае не выпускать обвиняемых и продолжать держать их в заложниках.
 
3. Де-факто происходит уголовное наказание неосужденных людей – четверо подсудимых уже второй год сидят в тюрьме. При этом наказываются явно ни в чем неповинные люди – технические сотрудники «Лайф-из-Гуд»: даже если предположить, что действительно работала пирамида – что опровергается показаниями свидетелей самого обвинения, которые сообщают суду, что компания «Гермес» хорошо работала, они были довольны получаемым доходом, и проблемы начались после того, как российская платежная система компании была обрушена завербованным полицией петербургским сисадмином компании Набойченко. Все подсудимые – технические сотрудники компании «Лайф-из-Гуд» и ни к каким управленческим решениям отношения никогда не имели. Их взяли в заложники для того, чтобы они дали показания на руководство компании.
 
4. Еще одно преступление – заведомо подложное постановление руководителя следственной группы А.Н. Винокурова о привлечении кооператива «Бест Вей» в качестве гражданского ответчика на 16 млрд рублей, тогда как сумма ущерба в уголовном деле –282 млн, и в деле нет ни одного искового заявления – даже на 100 рублей.
 
5. Следствие стимулировало двух особенно активных так называемых потерпевших написать заявления о моральном ущербе на миллиард (!) рублей каждое – исключительно для ложного обоснования ареста активов кооператива, но понятно, что это ничтожные документы, так как моральный ущерб во всех случаях, не связанных с причинением смерти, присуждается российскими судами в размере не более десятков тысяч рублей.
 
6. Ни один из «потерпевших» не доказал обоснованность своих претензий в гражданском суде. При этом арестованы активы кооператива почти на 4 млрд рублей и активы частных лиц на такую же сумму. Это не что иное, как попытка захвата активов при участии органов внутренних дел некой заинтересованной группой клиентов «Гермеса» – необязательно из числа «потерпевших», то есть коррупционное преступление, которое упорно игнорирует ГУСБ МВД.
 
Механизм для такого захвата есть – это передача средств под управление Федерального общественно-государственного фонда по защите прав вкладчиков и акционеров. Понятно, почему не ограничиваются активами подсудимых и обвиняемых: этого недостаточно для удовлетворения аппетитов тех, кто стоит за заказным уголовным делом. И понятно, почему одно юридическое лицо – кооператив «Бест Вей» – незаконно пытаются привлечь к ответственности за другое – компанию «Гермес»: активы «Гермеса» – за рубежом.
 
7. Следствие, а теперь и прокуратура совершают еще одно преступление: незаконно удерживает средства пайщиков кооператива, отказываясь их вернуть, то есть совершают хищение.
Министр, управляемый мафией
Итак, Колокольцев публично солгал Совету Федерации, выдумав пирамиду, выдумав многомиллиардный ущерб и десятки тысяч пострадавших, он – некомпетентный руководитель, абсолютно ведомый своей камарильей, стремящейся создавать громкие пиар-истории на пустом месте и с коррупционной выгодой для себя. Он вызвал социальный протест десятков тысяч пайщиков кооператива «Бест Вей» и клиентов компании «Гермес» и членов их семей – в большинстве своем представителей социально незащищенных слоев населения, на годы лишенных возможности пользоваться своими деньгами и приобрести недвижимость, на которую они собрали средства, – в том числе десятков участников СВО. Министр вредит в тылу тем, кто защищает страну на фронте.
 
Глава МВД находится под влиянием или даже контролем давно ставшей притчей во языцех питерской полицейской мафии. Ликвидация этой мафии, как и ликвидация преступной, коррупционной, вредящей социально-политической стабильности системы управления МВД, со стороны Колокольцева является важнейшей государственной задачей.

Roman Vasilenko and the "Best Way" Cooperative: Not Guilty?
 
The criminal prosecution of Roman Vasilenko, the founder of the "Best Way" cooperative, might be discontinued. This was reported by several sources, including deputies. According to available information, the authorities have reassessed the situation surrounding the "Best Way" cooperative and concluded that the prosecution was largely driven by the Central Bank's departmental position, which initiated the attack on the cooperative in the fall of 2021. This position aligns with the interests of banks but not with the interests of citizens, especially under the conditions requiring special social support measures.
 
Conflict History
 
The investigation against the cooperative and Vasilenko, who had by then already stepped down as chairman, began when the Central Bank included "Best Way" in its list of companies with identified signs of illegal activity in the financial market (a warning list) as a potential financial pyramid in the fall of 2021.
 
1. **Based on "signals" from certain media and unspecified "citizen complaints"**: These signals and complaints were not verified, and no audit of the cooperative was conducted despite regular audit reports issued by audit firms commissioned by the cooperative's board.
 
2. **Due to "mass advertising" by the cooperative**: However, the cooperative did not engage in direct advertising. It informed its shareholders and interested parties through social media and responded to media inquiries about its interest-free home purchase system.
 
3. **Because of "uncertainty in the cooperative's activities" and "lack of signs of economic activity"**: Although the cooperative's activities were clearly defined in all versions of its charter (adjusted per Central Bank specialists' comments, despite the cooperative not being under their supervision), it had acquired over 2500 apartments for its shareholders from 2014 to early 2022, when its property acquisition activities were halted by the investigation.
 
The Central Bank's information was forwarded to law enforcement agencies. The General Prosecutor's Office blocked the cooperative's website along with its payment system, and an earlier complaint had been filed by the Central Bank's Northwest division.
 
How the Cooperative Worked
 
The "Best Way" cooperative's system was simple and attractive: a shareholder made an initial contribution of 35-50% of the desired apartment's cost. They could also save for this contribution in the cooperative's account, participating in a savings program. After making the initial contribution, the shareholder waited in line for a year to a year and a half, then selected a property, which, upon approval by the cooperative's lawyers and appraisers, was purchased with cooperative funds provided in a 10-year installment plan. The shareholder then repaid the cooperative for the property.
 
The cooperative provided interest-free funds, but the shareholder paid a relatively small entrance fee, membership dues, property taxes, and utility payments. In some regions, such as Bashkortostan, cooperatives received tax benefits, but in most regions, shareholders paid taxes as legal entities since the cooperative owned the property.
 
After repaying the cooperative's funds, the shareholder registered the property in their name. Many repaid early, and hundreds had already registered their properties despite the 10-year term. Shareholders could also withdraw at any time and receive their contributions back.
 
Despite additional payments and waiting periods, purchasing an apartment through "Best Way" was significantly cheaper and more attractive than taking a mortgage, even a preferential one. This was especially crucial for socially vulnerable groups who could not obtain a mortgage, such as pensioners and students. A significant percentage of the cooperative's shareholders were former and active military personnel; the cooperative was founded by reserve military officer Roman Vasilenko and is currently led by State Duma deputy Sergey Kryuchek. Thousands of shareholders and their family members are defending the country.
 
Sberbank: From Friend to Foe
 
Sberbank was a long-time partner of the cooperative, managing its shareholder funds. By 2021, the cooperative operated in almost all Russian regions, with 20,000 members.
 
The cooperative became a real competitor to bank mortgage programs.
 
The struggle over the arrest and release of accounts mostly favored the investigating group from the Main Investigative Directorate of the Ministry of Internal Affairs of Russia for St. Petersburg and the Prosecutor's Office of St. Petersburg. However, the cooperative's lawyers won some court cases. Sberbank blocked fund transfers even when court orders lifted the arrests, citing internal compliance rules. Other banks also withheld the cooperative's development funds, which amounted to nearly 4 billion rubles, while banks managed the income from these funds.
 
Case Details
 
The cooperative was assigned the status of a civil defendant in the criminal case, facing claims of 16 billion rubles, though the total damage cited in the indictment was 282 million rubles. Most recognized victims filed claims against the foreign investment company "Hermes," not the cooperative. There were no lawsuits against the cooperative in the criminal case.
 
Claims against the cooperative involved demands for refunds of entrance and membership fees, contrary to their contracts. For instance, Dolyan, recognized as a victim, claimed these fees upon a recommendation from an investigator, concerning a contract closed in 2019 that had previously raised no issues and was not contested in civil court.
 
Essentially, claims against "Hermes" are being shifted to "Best Way," although a cooperative, by its legal nature, cannot be part of a holding. Sources say the theory of a holding is based solely on the promotional system under "Life-is-Good," which dealt with both cooperative and "Hermes" products as alternatives. The investigation's logic is that "Hermes" is abroad, but the cooperative is in Russia, and "Hermes" has reportedly restored its payment system. Nonetheless, the obligations of 282 million rubles cannot justify blocking the cooperative's activities; even paying this sum would not affect its liquidity.
 
Given the current social support situation in Russia, authorities may reconsider their stance on cooperatives. Compromise solutions include legislative initiatives to update and clarify the old consumer cooperation law.
 
Deputies have suggested that a socially-oriented institution, which wouldn't require state funding while effectively addressing housing issues, would benefit the economy and society. "Best Way" could serve as a model for such an institution, potentially protecting it from further attacks.

The original occupant of an Egyptian sarcophagus was unknown. Then a tiny ornament revealed a very big name
Linklerin G�r�lmesine �zin Verilmiyor. �ye Ol ya da Giri� Yap
 
A sarcophagus discovered in 2009 in an Egyptian burial chamber came with a complicated history: Ancient writing on the stone container showed that it had been used twice, but while its second occupant, the 21st dynasty high priest Menkheperre, was known, the first owner had remained a mystery — until now.
 
New clues have surfaced as a result of Frederic Payraudeau, an associate professor in Egyptology at Sorbonne University in Paris, reexamining a fragment of the granite sarcophagus and deciphering the hieroglyphs engraved on it. Tucked away in the cartouche, an oval-shaped ornament often found in tombs, he found a name of a very recognizable figure: Ramesses II.
Payraudeau said the inscription is evidence that the artifact was originally from the tomb of the famous pharaoh and had been reused after looting.
 
“Clearly, this was the sarcophagus of a king,” Payraudeau said. “The cartouche dates back to its first usage, and contains Ramesses II’s throne name, Usermaatra. He was the only pharaoh to use this name during his time, so that cleared any doubt that it was his sarcophagus.”
 
The findings, published in the journal Revue d’Egyptologie, add to the lore of Ramesses II, also known as Ozymandias and one of Egypt’s most celebrated pharaohs. It also fills a gap in our understanding of how sarcophagi were used to entomb kings.
Ramesses II was the third king of the 19th dynasty, and his reign — from 1279 to 1213 BC — was the second longest in the history of Egypt. He was known for his victorious military campaigns and an interest in architecture, which led him to order up important monuments and statues of himself. His mummy is at the National Museum of Egyptian Civilization in Cairo.
 
Another coffin belonging to Ramesses II was discovered in 1881 near Luxor, but the sarcophagus fragment analyzed in the study was found in Abydos, a city about 40 miles (64 kilometers) to the northwest in a straight line.
 
“That is less bizarre than it seems,” Payraudeau said, “because we know his tomb was looted in the antiquity, maybe two centuries after his death, and he’s certainly not the only king to have been looted.”
 
The granite fragment, which is a nearly complete part of the longer side of the sarcophagus, was previously believed to have belonged to a prince. “But I always found this strange, because the decoration on this carefully crafted piece was indicative of a king, and had elements traditionally reserved for kings,” Payraudeau said.

African elephants use names to call each other, study suggests
Linklerin G�r�lmesine �zin Verilmiyor. �ye Ol ya da Giri� Yap
Wild African elephants may address each other using individualized calls that resemble the personal names used by humans, a new study suggests.
 
While dolphins are known to call one another by mimicking the signature whistle of the dolphin they want to address, and parrots have been found to address each other in a similar way, African elephants in Kenya may go a step further in identifying one another.
 
These elephants learn, recognize and use individualized name-like calls to address others of their kind, seemingly without using imitation, according to the study published Monday in the journal Nature Ecology and Evolution.
The most common type of elephant call is a rumble, of which there are three sub-categories. So-called contact rumbles are used to call another elephant that is far away or out of sight. Greeting rumbles are used when another elephant is within touching distance. Caregiver rumbles are used by an adolescent or adult female toward a calf she is caring for, according to the study.
 
The researchers looked at these three types of rumbles, using a machine-learning model to analyze recordings of 469 calls made by wild groups of females and calves in Amboseli National Park and Samburu and Buffalo Springs National Reserves between 1986 and 2022. All the elephants could be individually identified by the shape of their ears, as they had been monitored continuously for decades, according to the study.
 
The idea was that “if the calls contained something like a name, then you should be able to figure out who the call was addressed to just from the acoustic features of the call itself,” said lead study author Mickey Pardo, an animal behaviorist and postdoctoral fellow at Cornell University in New York.
 
The researchers found that the acoustic structure of calls varied depending on who the target of the call was.
 
The machine-learning model correctly identified the recipient of 27.5% of calls analyzed, “which may not sound like that much, but it was significantly more than what the model would have been able to do if we had just fed it random data,” Pardo told CNN.
 
“So that suggests that there’s something in the calls that’s allowing the model to identify who the intended receiver of the call was,” he added.